Его спасли те навыки и знания, которые он приобрёл на работе

Приветствую, друзья!

Сегодня вас ждёт не совсем обычная заметка. Основной акцент в ней ставится на базовые навыки и знания, получив которые можно выжить в чрезвычайных ситуациях. Наглядный пример, когда жизнь и знания в прямом смысле идут рука об руку.

Здесь вы окунётесь в реальную историю, которая имела место быть. События происходили в августе 1942 года в городе Краснодаре.

Ранее я уже где-то на сайте писал, что читаю мемуары успешных партизан Великой Отечественной, так и сейчас, прочитав эпизод в «Записках партизана» Петра Карповича Игнатова, решил поделиться им с вами.

Да, основной акцент в разрезе гражданской обороны и чрезвычайных ситуаций, но сколько жизни в этом эпизоде… сколько жизни…

Прежде чем переходить к эпизоду, хотелось бы донести краткую информацию об авторе.

Пётр Карпович Игнатов в годы Великой Отечественной войны был командиром партизанского отряда, действовавшего в Сталинском районе Кубани. Партизанский псевдоним — Батя. Отряд его был не совсем обычным, я бы даже сказал совсем необычным. В отряд входили: инженеры, рабочие высокой квалификации, технические служащие.

Сам Пётр Игнатов был до войны директором Краснодарского химико-технологического института жировой промышленности (сейчас Кубанский государственный технологический университет).

В отряде также сражались его жена — Елена Ивановна и двое сыновей — Гений (Геннадий) и Евгений, погибшие в 1942 г. при выполнении боевого задания по подрыву немецкого эшелона с живой силой противника, ставшие посмертно Героями Советского Союза.

Всего в отряде было около ста человек. За полгода военных действий со стороны отряда Игнатова было потеряно ВСЕГО 5 человек, тогда как фашисты потеряли от рук и действий Игнатовцев ~ 8000 человек…

К слову, остальные 85 партизанских отрядов, действовавших в Краснодарском крае, добились общими усилиями примерно половины тех результатов, которые были достигнуты отрядом Бати.

Таким он был, Батя Игнатов.

В случае с отрядом Петра Игнатова интересно ещё и то, что кадровые военные не очень-то любят его вспоминать, а кто-то и вовсе ничего о нём не знает.

Одна из причин замалчивания в том, что пример Игнатова опрокидывает утверждение, что побеждает тот, у кого лучше и больше вооружение и тому подобная «бухгалтерия». Если некоторые партизанские отряды действовали так результативно, то что делали остальные?

Но заметка не про это.

Далее я приведу упомянутый выше эпизод целиком. Надеюсь, вы не только возьмёте из него практическую пользу, но и хорошенько отдохнёте от повседневной рутины.

***

Как уже говорилось выше, инженер Иван Петрович Котров отправился в третью городскую больницу получить справку о болезни. Он пошёл туда утром двадцать второго августа, то есть на следующий день после «регистрации» евреев на улице Орджоникидзе.

Ещё издали, подходя к зданию больницы, он увидел: перед подъездом стоит большая серая крытая машина. Санитары выносили и вели под руки больных. Одних уже посадили в машину, другие упирались, спорили… Немецкие солдаты, ругаясь и крича, силком вталкивали больных.

Котров понял, что дело неладно, хотел отойти в сторону и отправиться восвояси домой.

Но вдруг он увидел знакомого старика Трофимова. В больнице их койки стояли рядом. И вот этот самый Трофимов — у него был рак желудка — тоже, очевидно, понял, что дело неладно, и тихонько пополз в сторону, кусая губы от боли. Котров бросился к нему, хотел помочь. Внезапно как из-под земли вырос немецкий лейтенант: «Кто такой?» Котров начал было говорить про справку о болезни. Лейтенант не дослушал, схватил Котрова за шиворот. Немецкие солдаты впихнули его в машину. Дверь захлопнулась.

Трудно рассказать, что творилось в этой проклятой машине. Люди кричали, падали, рвали на себе одежду, лезли к дверям, давили друг друга…

Котров сразу почувствовал сильный запах газа и понял, что их хотят отравить. Его спасли те навыки и знания, которые он приобрёл, работая в Осоавиахиме: он сорвал рубашку, смочил её своей мочой и закрыл рубашкой рот, нос, глаза, уши.

Что было дальше, Котров не помнил: он потерял сознание.

Когда пришёл в себя, долго ничего не мог понять.

Ночь. Тишина… Страшно болит голова. К горлу подкатывает тошнота, как после тяжёлого угара. Холодно… Тут только Котров заметил, что он совершенно голый. На нём, под ним, рядом с ним — тоже голые люди — холодные мертвецы! У Котрова от ужаса волосы на голове зашевелились: показалось, что он лежит в могиле. И так захотелось жить, работать, ходить по земле, видеть солнце, небо, людей!

Котров с трудом выбрался из кучи мертвецов и осмотрелся. Оказывается, их бросили в противотанковый ров, за рощей, у Покровки.

Что было делать? Возвращаться в город нельзя: ночью, да ещё в таком виде, немцы его обязательно пристрелят. Котров вспомнил о Свириде Сидоровиче Лысенко, инженере маслоэкстракционного завода, ныне одном из руководителей подполья. Вместе с Лысенко Котров попал в аварию на комбинате, вместе с ним лежал в больнице. Лысенко жил недалеко, на окраине Покровки.

Котров плохо помнил, как он добрался до него. И что же? Лысенко даже не очень удивился, когда увидел перед собой поздно ночью Котрова — голого, грязного, исцарапанного. Когда, одевшись и помывшись, Котров рассказал ему о газовой машине, в глазах Лысенко мелькнули ужас и недоверие. Впрочем, и самому Котрову казалось порой, что всё это было тяжёлым кошмаром, бредом…

Днём, отдохнув, Котров сидел за столом и пил чай со Свиридом Сидоровичем. Он чувствовал себя так, словно снова на свет родился. И вдруг он увидел: по тротуару идёт немецкий солдат.

В глазах у Котрова помутилось. Он рванулся к окну. Хотелось убить, своими руками задушить эту зелёную гадину…

Лысенко вовремя оттащил его от окна. А когда Котров успокоился, сказал:

— Вот что, Иван, выбирай: или ты будешь истеричной девицей — и тогда уходи от нас; или будешь мужчиной, солдатом — тогда оставайся с нами… Я тоже ненавижу немцев. Но я не бросаюсь на них, как разъярённый бык, завидев зелёный мундир. Потому что знаю: так нам их не победить… Собери в кулак свои чувства, волю и, прежде чем замахнуться, подумай: не ударишь ли впустую? А когда придёт время — бей так, чтобы наверняка, насмерть. Уж тут не жалей и своей жизни… Понял? Вот и выбирай…

Котров остался у Свирида Сидоровича Лысенко. Вскоре он стал связным. Чтобы можно было по ночам ходить по Краснодару, Лысенко выправил ему документы на имя тромбониста из ночного немецкого кабачка на Будённовской и даже раздобыл тромбон. И Котров безбоязненно ходил по городу с этим инструментом, исполняя различные поручения. Потом его назначили руководителем подпольной городской комсомольской организации.

***

Эпизод взят из «Записки партизана. Книга вторая. Подполье Краснодара». При желании можно скачать в интернете.

Сам Пётр Игнатов в начале второй книги пишет:

Всё, о чём говорится в этой книге, записано мною со слов очевидцев — ближайших и непосредственных участников описываемых событий, главным образом подпольщиков Главмаргарина. Рассказы их я слышал в мою бытность в партизанском отряде или много позднее — вернувшись в Краснодар после освобождения его от фашистских захватчиков.

Спасибо за уделённое время. Надеюсь, вам понравилось. Рейтинговые звёздочки чуть ниже 😉

Продолжение следует …